Тут надо понимать, что колхозники на своих огородах хлеб не выращивали. Зерновые выращивались на колхозных полях и соответственно на хлебопоставки у колхозников из личных амбаров забирать вообще ничего не могли, т. к. то зерно, которое они получили за трудодни забирать на хлебопоставки не имели права. Оно, конечно, беспредельщики среди местной власти всегда найдутся, но так в этой ситуации и колхозники не дети, - жаловались бы и беспредельщикам не поздоровилось бы. Т. е. потуги такие были, но как редкое явление.
Другое дело, когда в борьбе с расхищением зерна его находили в амбарах тех, кто не мог доказать его законное происхождение. Было массовое явление, когда единоличное хозяйство, не имея собственных посевов, воровало зерно с колхозных полей. И там, конечно, счет не на колоски шел. Занимались воровством и те колхозники, которые в колхозе практически не работали. И вот, когда ситуация обострилась настолько, что нечем стало сеять в марте 1933 г., по дворам пошли комиссии. Если находили зерно у тех, у кого его не могло быть, - следовала конфискация краденного, уж больно обозлены к этому времени были крестьяне-труженики. Стихийно снизу стал осуществляться принцип «Кто не работает — да не ест».
Но вот попался еще один жесткий метод. Два публикуемых фрагмента — это полемика партийных руководителей в июне 1933 г. на пленуме Нижне-Волжского крайкома ВКП(б).
Посмотреть на Яндекс.Фотках
Посмотреть на Яндекс.Фотках
В любом случае, скорее всего о том, что «отбирали все», вспоминают выходцы из семей воров урожая 1932 г., благодаря действиям которых во-многом голодомор и стал возможен
Journal information