chaly58. Синим курсивом текст байки, обычным шрифтом — мои комментарии:Гостят сейчас у меня тесть с тёщей. Ну сели мы вчера с тестем ужинать. Поужинали, по паре рюмочек выпили, тесть с тёщей стали старые времена вспоминать.. И тут тесть рассказывает, как его в 10 летнем возрасте судили. А дело было в 1947г.
Уточним, что согласно постановлению ЦИК и СНК СССР от 5 апреля 1935 г. была предусмотрена уголовная ответственность за кражу с 12-летнего возраста. Чуть позже Пленум Верховного суда СССР 17 февраля 1948 г. разъяснил, что:
«в случае совершения хищений незначительных размеров несовершеннолетними в возрасте от 12 до 16 лет суды должны ставить на свое обсуждение вопрос о прекращении дела в уголовном порядке за нецелесообразностью применения мер уголовного наказания и направлении обвиняемых в трудовые воспитательные колонии.
Если, исходя из конкретных обстоятельств дела, суд по делам о мелких хищениях придет к выводу о нецелесообразности направления обвиняемого в трудовую воспитательную колонию, он вправе, прекращая своим определением дело в уголовном порядке, постановить о передаче обвиняемого на попечение родителей или опекунов с возложением на родителей или на органы народного образования либо опеки обязанности осуществлять повседневный надзор за поведением и воспитанием обвиняемого».
Так что 10-летний малец на судебном заседении мог официально присутствовать в статусе свидетеля, но, конечно, по малолетству едва ли что-то понял, кроме того, что воровать все-таки страшно.
Зима же 1946/47 гг. была в СССР голодной. Сказались самая сильная засуха XX века и исчерпание ресурсов в годы войны.
У матери , их было семеро , мал мала меньше. Самая мелкая родилась уже после гибели отца на фронте в 1941г. Жили очень голодно. Пенсию за погибшего отца не выплачивали.
Уточним, всеобщие государственные пенсии придумали сильно позже, когда сталинские вложения в индустриализацию, коллективизацию, культурную революцию и Победу принесли обильные дивиденты. Платили только инвалидам империалистической, гражданской и приравненным к ней малым войнам, инвалидам отечественной, инвалидам труда, трудовым пенсионерам из рабочих и служащих, а также в ограниченном порядке по старости.
А тогда едва ли не десяток миллионов погибших мужиков оставили вдовами или холостыми такой же десяток миллионов баб. Баб, которые одной рукой лаская осиротевших детей, другой должны были поднять из руин страну. И некому и не из чего было заплатить этим советским женщинам-богатырям за их погибших мужей. Платили за труд. А в колхозе и работа была, за которую каждый колхозник имел долю в доходах колхоза согласно своему трудовому вкладу, и земли участок под сад и огород, и корма для птицы и скотины. Сильно тяжелее было бабе с семью малыми детьми в городе, сильно тяжелее...
Если мать в 1941 году родила седьмого ребенка, то согласно постановлению ЦИК и СНК ССР от 27 июня 1936 г. она получала от государства ежегодное пособие в размере 2 000 руб до достижения младшей дочерью возраста пяти лет. Народный суд ведь неслучайно именно это пособие присудил матери по семейной легенде. Увы, пять лет закончились как раз в 1946 году, накануне голодной зимы и весны.
Указом Президиума ВС СССР от 8 июля 1944 г. матери, родившие седьмого ребенка награждались орденом «Материнская слава» III степени. Правда, не соображу, касалось ли это тех, кто родил седьмого ребенка до этого указа.
когда мать пошла с просьбой о пенсии к председателю сельсовета, тот сказал ей один на один- Пенсию я тебе не буду выплачивать. Твой муж погиб за Сталина, пусть Сталин и выплачивает.
Дело в том, что колхоз решением колхозного собрания мог назначить матери-колхознице свое пособие из специального фонда, который колхоз обязан был иметь по твердой рекомендации государства. Незаконно поступил председатель, но такое в жизни бывает. Могла мать письмо написать в газету или в обком, да хоть самому Сталину. Могла председателя заложить. Но не сделала этого.
Жили впроголодь и как-то раз с братьями залезли в колхозный склад и украли по мешочку зерна. А дело было зимой, один мешочек был с дырочкой, зерно просыпалось и утром по следу за ними и пришли. Через пару дней они оказались на скамье подсудимых районного выездного суда. В клуб набилось много народа, благодаря этому ребят и не посадили.
Ну «мешочек» зерна, раз уж он на складе колхозном хранился, каждый был килограммов на пятьдесят. Но чего не скажешь, чтобы свой грех преуменьшить. Спасибо, что не мешочек колосков.
Дело было ввиду голодной зимы дюже опасное, поэтому сталинский народный суд был скорым и открытым. Чтобы на месте переломить опасные настроения. Ведь если воровать начнут, то с едой окажутся лишь самые шустрые и наглые.
А случилось так, что слово попросила, их мать и попросила суд обязательно посадить, их. Там их хоть оденут и накормят, а не умрут здесь от голода. Их отец погиб, а совецка власть ничем не поможет. Тут народ, как поднялся с мест, как стали все кричать и возмущаться,
Про «совецку» власть юзер, конечно, сам ввернул из ненависти к народной власти. Народ-то знал, что власть советская от слова «совет». Вот и в этой легенде народные судьи глаза в глаза совет с колхозниками держали. Как и воровства не допустить, и голодных поддержать. Недалекий юзер же полагает, что судьи случайно приехали к народу поближе..
что судья присудила колхозу, где работала мать, оказать этой семье материальную помощь. Колхоз выделил семье корову и 2000руб сразу, и ещё выделили через год столько.
Вот и апофеоз сталинского народного правосудия. Представить, чтобы сегодня суд укравшему мешок муки присудил корову и пособие, невозможно.
Так благодаря воровству и суду, эта семья и выжила в голодовку 1947г.
Вот интересно, эти антисоветчики устроены, - всякую басню закончат нравоучением, что воровать правильно. Впрочем, в данном случае это уже их семейная проблема.
Хотя многие, кричавшие в, их поддержку односельчане умерли вскоре.
Мне эти «многие» где-то уже виделись. Не одно интервью со свидетелями голодовки сделал. Говорят: «Многие умерли», а начинаю уточнять, в вашей семье? Соседи? На соседней улице? - «ну нет, таких не было». У голода страх впереди слухами бежит...
А сколько же лет было братьям ?- Спросил я. Старшему 14 лет, мне 10 лет, а младшему 8 лет. И тут мне стало не по себе. Моей второй дочке сейчас как раз 8 лет и я представил её на этой скамейке в колхозном клубе, а рядом часовой с винтовкой и штыком.
Эх, друг, ты главное ее в руках современных маньяков не представь, рожденных телевидением. Шансов сильно больше. А тебе, дураку, все Сталин мерещится...
Journal information